Проклятье верёвки 3 (2023)

В затерянной за уральскими холмами деревне, где зима 1998-го вгрызается в стены как голодный зверь, семнадцатилетняя Лика находит в колодце свёрток: верёвку, чьи узлы складываются в буквы её имени.
Её мать исчезла неделю назад, оставив на пороге лужицу смолы и следы, ведущие в лес, где сосны стоят слишком правильными рядами — будто их посадили по чертежам. Местные шепчутся о «узловых днях», но крестят двери, когда Лика спрашивает. Даже её отец, с глазами, как потухшие угли, бормочет, что «нельзя тревожить тех, кто в петле».

Каждая распутанная петля на верёвке открывает голоса: смех одноклассника, утонувшего в озере, стук топора из закрытой мастерской деда… Но чем громче эхо прошлого, тем чаще на стёклах дома появляются узоры из инея — точь-в-точь как на окнах избы, сгоревшей с её бабушкой внутри.

А потом верёвка начинает укорачиваться.

Сможет ли Лика разорвить цикл, не став очередным звеном в цепи, — или её имя уже вплетено в узор, который не меняется с 1937 года?
(Короткие фразы, образы: смола, цепляющаяся за подошвы как живая; иней, кристаллизующийся в цифры; верёвка, что теплеет в руках, будто плетётся из чьих-то вен.)