Дикое сердце (2023)

В глухой якутской деревне, где зима выгрызает краски до хрустящей синевы, семнадцатилетняя Саргылаа находит в подполе избушки отца потёртый кисет с костями мамонта и ключом, обмотанным волчьей шерстью. Запах — ржавчина, мерзлая земля и что-то горькое, вроде полыни. Отец, охотник, исчез полгода назад, оставив лишь следы когтей на дверном косяке — слишком крупные для медведя.

Деревня твердит: *«Ушёл в тайгу, как все уходят»*, но шепотом вспоминают «той ночью» — когда в небе треснул лед, а из проруби в реке Неройка вылился рёв, похожий на зов. Саргылаа идёт по следам отца, но старики вдруг закрывают окна ставнями, а местный шаман, собирающий в тетрадь голоса ветра, предупреждает: *«Ключ отпирает то, что не должно дышать»*.

Чем ближе она к разгадке — полузабытым тропам, где снег горит синим под луной, — тем чаще слышит за спиной тяжёлое пыхтение, будто кто-то дышит сквозь шкуру. Даже стены дома начинают шептать обманом: фотографии отца в семейном альбоме меняют угол ружья, а в зеркале за её спиной мелькает силуэт с глазами — два уголька в пепле.

Но как искать правду, если каждый шаг вглубь тайги стирает память? Саргылаа придётся решить: вернуть ли отца, рискуя разбудить то, что спит под вечной мерзлотой, или зарыть ключ в снег, пока её собственное сердце не начало биться в такт с рёвом из проруби...