Южный шторм (2023)

На краю затерянного приморского посёлка, где волны грызут бетонные волнорезы как голодные звери, Лика — бывшая спасательница с перебитым коленом — находит в ржавой капсуле времён СССР письма отца. Тот исчез десять лет назад, объявлен дезертиром, но строчки, выжженные кислотой вместо чернил, кричат о другом: «Они запутались в сетях, мы все запутались...»

Её толкает не любопытство, а ярость — слишком долго шептались за спиной, называя отца предателем. Расследуя, Лика врезается в стену молчания: рыбаки крестятся при упоминании «Южного шторма», дети поют странные считалки про «корабль-призрак за туманом», а в порту каждую полночь глушат рации, будто боятся, что море услышит. Чем ближе она к разгадке, тем чаще ловит на себе взгляды с фотографий в сельском клубе — все погибшие в ту злополучную смену маяка смотрят *сквозь* неё, словно знают, что Лика повторит их путь.

Странности множатся: в отцовских письмах проступают невидимые строки под дождём, старый маячный смотритель дарит ей компас, стрелка которого указывает *вглубь* скал, а шторм, приходящий с юга, оставляет на песке не водоросли, а обрывки шифрограмм на забытом диалекте. Но главное — каждый шаг к правде будит в Лике то, от чего она бежала сюда: память о том, как сама когда-то не услышала крик под обвалом...

Станет ли море её союзником, если она, как отец, осмелится выйти в шторм на хлипкой ялботе, зная, что берег уже не встретит их одинаково?

(Образы: соль въедается в трещины писем, пахнет грозой и йодом; в рациях — голоса, напоминающие скрип невидимых якорных цепей.)