Злая: Сказка о ведьме Запада (2024)

В промёрзлой деревне под Красноярском, где зима 1998-го вцепилась в избы ледяными клыками, 17-летняя Вера разгребает снег в заброшенном бункере — и натыкается на куклу. Не детскую: тряпичное лицо стянуто швом, а вместо глаз — пуговицы от военной шинели. От прикосновения в висках врезаются чужие воспоминания: детский смех, крик, пламя, пожирающее берёзы... Это дар Веры — видеть обрывки прошлого сквозь прикосновения, но сейчас всё иначе. Кукла — её сестры, исчезнувшей десять лет назад.

Деревня молчит. Старики крестятся, заметив синий платок Веры (цвет, запрещённый после того пожара), а сосед-отшельник шёпотом предупреждает: *«Здесь правду топят в проруби, пока она не начала дышать»*. Расследование ведёт не только Веру, но и саму деревню к грани: вороны таскают по улицам обгоревшие фотографии, а в колодцах всплывают детские валенки, не тронутые временем. Чем ближе к разгадке, тем яростнее ветер сбивает с ног — будто тайга сама стала стеной, охраняющей секреты.

Но главное — кукла меняется. На её груди проступает имя, которого не было, а в кармане фартука Веры появляются зёрна мака — точь-в-точь как в ритуалах той, кого здесь называют *«ведьмой Запада»*. Сможет ли Вера поверить собственным видениям, если они всё чаще показывают ей саму себя — спиной к пламени, с ножницами в руках?