Москва, 2011-й. Неоновые отсветы барабанят по мокрому асфальту, а он — человек в чёрном пальто — шагает через эту дрожащую сетку света, будто режет её лезвием. Его зовут *необязательно*. Профессия — вопрос привычки: холодный расчёт, сталь за поясом, тишина. Но сегодня в конверте — не имя, а фото ребёнка. И чёрно-белая улыбка девочки жжёт ладонь глубже, чем приклад. Он следует за нитями заказа, как всегда, но тут — запах полыни из телефонной трубки, шепот в подворотне: *«Они уже мёртвы. Все,
В затерянном городке, где улицы вымощены плитами с трещинами в форме звёзд, двенадцатилетний Пол каждое утро слышит, как стены его дома шепчутся на языке ржавых труб. Он — единственный, кто замечает, что в подвале семейной пекарни исчезают крошки от пирогов, а в углу всегда лежит припорошённая мукой монета с лицом незнакомца. Но когда он находит под кирпичом ключ, пахнущий грозой и мёдом, тишина городка трескается: старики внезапно устраивают «ремонт» колодца, которого нет на карте, а
В провинциальном городке, где время застряло между ржавым автовокзалом и облупленными афишами 2000-х, сорокалетний Сергей возвращается после двадцати лет молчания. Повод — смятый конверт с фотографией его старой компании, подписанной чужим почерком: *«Мы всё знаем»*. Улицы здесь пахнут соляркой и горелой листвой, а в заброшенном ДК, где когда-то гремели дискотеки, теперь хранят гробы — город медленно хоронит сам себя. Что гложет Сергея? Не столько тайна послания, сколько тиски прошлого: побег
- Год выпуска: 2011
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 02:09
- Премьера (Мир): 2011-09-06
- Качество: BDRip
На краю уральского посёлка, где ветер гудит в проводах как забытая мелодия, шестнадцатилетняя Лика находит в развалинах старой метеостанции коробку с плёнками. Кадры сняты её матерью, исчезнувшей десять лет назад: на них — чьи-то тени у «Грозового перевала», заброшенной дачи, где по ночам мерцает свет. Мать Лики говорила, что места здесь «дышат иначе», но теперь дочь видит — соседи стирают следы прошлого: закрашивают граффити с датами, жгут письма. Даже её отец, обычно молчаливый, рычит: «Не
В пёстрой суматохе Рио-де-Жанейро, где небо сливается с океаном, а барабаны карнавала бьют в такт крыльям попугаев, живёт голубой ара по имени Блу — редкий, как вымершая звезда, и такой же домашний, как кот в миннесотской гостиной. Его мир — клетка с видом на снег, пока в дверь не стучится учёный в шляпе, пахнущей кофе и тропиками: *«Ты — последний самец. А она — последняя самка»*. Путешествие в Рио — не романтика. Блу, не умеющий летать, вцепляется в чемодан, как в спасательный круг, а улицы
Английские вересковые пустоши, XIX век. Ветер вырезает из тумана силуэт молодой женщины в потёртом платье, шагающей против шквала, будто её ведёт не дорога, а упрямый огонь внутри. Джейн Эйр — не героиня баллад, а гувернантка с острым умом и языком, который режет правду, даже когда выгоднее молчать. Её новое пристанище — Торнфилд-холл, особняк, где коридоры дышат тайнами: хозяин, мистер Рочестер, появляется внезапно, как осенний шторм, а по ночам с верхних этажей доносится смех, похожий на
В заброшенном ангаре под Новосибирском, где ржавые лайнеры спят под снежным саваном, инженер-авиатор Марк натыкается на папку с грифом «Уничтожить». Желтые страницы, пропитанные керосином и тоской 80-х, шепчут о катастрофе, которой официально не было. Но власти молчат, свидетели исчезают, а в его собственной памяти всплывает отец — пилот, разбившийся при странных обстоятельствах. Чем упорнее Марк собирает обрывки правды, тем чаще в его телефонной трубке слышится гул турбин на взлете. Даже
В заснеженном норвежском порту, где даже рождественские огни мерцают как замерзшие искры, немолодой механик Свен чинит снегоходы и прячет руки в татуировках-шифрах — наследие службы, о которой он клялся забыть. Его тишину взрывает не письмо с Северного полюса, а поломанная игрушечная лошадка, подброшенная к порогу: точная копия той, что он мастерил десятилетия назад для... *того* человека в красном пальто. Расследование тянет Свена в прошлое, где каждый житель городка помнит его как «пропавшего
В парижском вокзале 1930-х, где часы бьют как сердца, живет мальчик-тень Хьюго. Он прячется в стенах, за циферблатами, подкармливаясь краденым молоком и винтами от старых механизмов. Его единственная нить к исчезнувшему отцу — ржавый автоматон с дыркой в груди, будто кто-то вырвал его душу. Чтобы воскресить машину, Хьюго ворует шестерёнки у угрюмого старика, торгующего игрушками. Но старик не просто ворчун — его пальцы дрожат, когда он видит рисунки механического человека, а глаза бегут к
Остров пьяного бриза, 1720-е. Джек Воробей, чьи карманы набиты песком семи морей, а в глазах — осколки старых предательств, ступает на берег, где даже волшебство шепчет *наполовину правду*. Его цель — вода, которая не даёт жизни, но забирает память. Не короли или сокровища гонят его — бегство от собственных теней, что дышат в спину через каждую рюмку рома. Здесь корабли теряют названия, если капитан забывает свой страх, а карты рисуют кровью, а не чернилами. Чем ближе Джек к источнику, тем чаще
«Представь край света, где солнце не садится полгода, а лёд трещит, как кости древнего великана. Здесь, среди белых пустынь, где воздух обжигает легкие острее ножа, разворачивается драма выживания: медведица-одиночка ведет двух медвежат сквозь метели, чьи языки слизывают следы за считанные минуты. Но лёд — ненадёжный союзник: он тает под лапами, обнажая черные бездны, а тюлени, словно насмехаясь, исчезают в них раньше, чем когти успевают впиться в жирную шкуру. Чем упорнее она ищет пищу, тем
«Представь: ржавые качели на заброшенной площадке Бивер Фолса скрипят под осенним ветром, будто шепчут имя той, что исчезла в прошлую пятницу. Здесь, среди облезлых фасадов домов 70-х, где даже воздух пропитан пылью угольных шахт, шестнадцатилетняя Джейн роется не в своих ранах — в чужих. Её старшая сестра, бунтарка с татуировкой ястреба на ключице, оставила только потрескавшийся телефонный будок у моста и три непроизнесённых слова в голосовой почте. Расследование ведёт не логика, а запахи: