Москва, конец нулевых. Три женщины в дырявой котельной, переоборудованной под офис, разбирают папки с делами, пахнущими дешёвым кофе и старыми обидами. Вера, бывший следователь с глазами, как отражение в обледеневшем стекле, не ищет правду — она выкапывает её лопатой, сквозь слои лжи и равнодушия. Повод? Исчезновение девушки, чей шарф нашли в мусорном баке у ресторана, где улыбки официанток туже затянутых галстуков. Но здесь никто не кричит «убийство». Вместо этого — тихий звон браслета на руке
В саксонской глуши 1717 года мельница с почерневшими крыльями, будто кости великана, скрипит под ветром. Крабат, паренек с глазами, закаленными голодом и дорогой, приходит сюда не за мукой — мельник сулит сытную похлебку и крышу над головой. Но ночами жернова перемалывают не зерно: ученики в черных фартуках шепчут заклятья, а в тенях амбара пляшут фигуры, от которых стынет кровь. Правила просты: не задавай вопросов, не смотри в лицо мельнику при луне. Но Крабат замечает, как старшие товарищи
«В глухом уральском городке, где дождь стучит по крышам словно азбукой Морзе, шестнадцатилетняя Лика находит в подвале сгоревшей библиотеки коробку с плёнками. Каждая помечена датами будущего года — и на каждой, в правом углу, пятно, похожее на отпечаток крыла. Её гонит не любопытство: с тех пор как мать исчезла, оставив лишь остывший чайник, девочка слышит в ветре обрывки радиопередач на языке, которого нет. Но здесь улицы помнят всё: старик-радист шепчет цифры вместо приветствий, аптекарша
В засыпанной пеплом камчатской деревне, где даже рыба в магазине пахнет серой, бывший геолог Вадим находит в отцовском чемодане карту с отметкой «Объект 17». Линии на ней — словно шрамы от взрывов, а бумага пропитана мазутом и тоской по эпохе, которую все хотят забыть. Его гонит не любопытство, а долг: отец исчез в этих сопках двадцать лет назад, оставив лишь часы с застывшими стрелками. Раскопки начинаются с лопаты и насмешек соседей, но скоро Вадим замечает, что за ним следят. Тракторист,
На краю вымершего уральского посёлка, где река вгрызается в скалы как ржавый гвоздь в камень, Лера находит в прадедовском сундуке ключ с гравировкой «Э.С. 49». Он пахнет сталью и яблоневым дымом — точь-в-точь как руки отца перед тем, как он исчез в штормовую ночь двадцать лет назад. Её толкает не любопытство, а ярость: зачем мать сожгла все его письма? Почему старики в избе-читальне замолкают, едва Лера произносит «эдемский сад» — будто это не слова, а заклятие? Ответы прячутся в заброшенной
- Год выпуска: 2008
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:36
- Премьера (Мир): 2008-01-20
- Качество: BDRip
В затерянной сибирской деревне, где радио ловит только вой ветра, 16-летний Алёша натыкается в заброшенном зернохранилище на потрёпанный блокнот. Его страницы, пропитанные запахом солярки и дёгтя, испещрены координатами и кривыми рисунками — будто кто-то спешил зашифровать правду. Но страннее всего — подпись в углу: его собственное имя, словно написанное двадцать лет назад... Деревня, где даже дождь стучит приглушённо, будто боится разбудить прошлое, внезапно оживает: старики крестятся при виде
В густых лесах Индии, где воздух густеет от влаги и криков попугаев, скрытые камеры-шпионы — камень, черепаха, даже слоновий навоз — становятся немыми свидетелями царства полосатых теней. Здесь тигрица-мать, её шкура — огонь сквозь листву, ведёт котят через лабиринт опасностей: браконьерские петли, шепчущие под ливнем, соперники, чьи следы глубже ран на коре. Каждый кадр — украденная тайна: как учат охотиться, играя, как рычат в пустоту, зная, что за ними следят *чужие глаза*. Но джунгли врут
Мумбаи, час ночи: Таксист Адитья замечает на заднем сиденье забытый чей-то телефон — экран треснут, как паутина, последний звонок в истории: *«Ма, я уже у выхода»*. К утру город узнает имя погибшей пассажирки, а его ладони, пропахшие бензином и монетами, станут уликой. Система не спрашивает — она перемалывает: следователь с мигренью в глазах, адвокат, торгующийся за цену оправдания, соседи, вдруг вспомнившие его «странные взгляды». Чем отчаяннее Адитья ищет того, кто *действительно* видел его в
В небесах 1917 года, где облака рвутся шрапнелью, а винты самолётов вырезают в туманах инициалы побед, живёт легенда в алком кожаном шлеме. Манфред, «Красный Барон», не просто ас — он символ, сотканный из газетных заголовков и страха врагов. Но за медалями кроется человек, чей взгляд всё чаще застревает на горизонте, где дым сражений сливается с пеплом его собственных иллюзий. Его двигает не жажда славы — она уже душит, как туго затянутый шарф, — а бесконечный диалог с ветром: *можно ли
В размороженном городе 90-х, где асфальт пахнет дешёвым бензином и жареными семечками, Саня-«Ключ» крутит гайки на авторынке. Его кличка — не от мастерства, а от привычки открывать чужие тайны с помощью согнутой отвертки. Но однажды в багажнике разбитой «Волги» он находит чемодан, оклеенный газетами про дефолт — внутри пачки рублей пахнут чужим страхом и порохом. Деньги манят, как пропуск из нищеты, но за ними тянется шлейф: телефонные угрозы с акцентом южных окраин, тени у гаража, где пахнет
- Год выпуска: 2008
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:58
- Премьера (Мир): 2008-02-12
- Качество: BDRip
В захолустном городке, где дождь стирает границы между прошлым и настоящим, Соня — бариста с татуировкой в виде маятника на запястье — находит в подсобке кафе пожелтевший конверт. Внутри — фотография 70-х: девушка в её фартуке, с тем же взглядом, что и у Сони, но на фоне дома, которого давно нет. Соседи шепчутся о «проклятых дублерах», а старики крестятся, когда она проходит мимо, словно в её шагах слышен стук забытых часов. Её толкает не любопытство, а ярость: почему мать стирает лица на
Берлин, 1914-й. Альберт Эйнштейн, с всклокоченными волосами и чернильными пятнами на манжетах, пишет уравнения на оборванных листах между чашкой остывшего кофе и письмами от жены, которую почти не видит. В это же время за Ла-Маншем, в Кембридже, Артур Эддингтон — тихий астроном в строгом костюме — разбирает фотопластинки с затемнёнными звёздами, словно пытается расшифровать послание из иной Вселенной. Их разделяет не только война, гудящая за окнами как безумный шмель, но и невидимая стена: один