В захолустном городке на краю Урала, где улицы до сих пор помнят скрип советских грузовиков, 17-летняя Лена — рыжая, с ожогом на запястье от неудачного фейерверка — находит в котельной старой школы потрёпанный дневник. Его замшелые страницы пахнут духами «Красная Москва» и порохом, будто автор то писал любовные стихи, то планировал поджечь мир. Записи обнажают грязь за фасадом «образцового» городка: измены учителей, кражи, подпольные аборты... Но когда в точности по сценарию дневника погибает
Ноттингем, XIII век. Лес Шервуд дышит влажным мхом и железом — то ли от дождя, то ли от крови на клинках. Робин вернулся с Крестовых походов, но дом встретил его скрипом виселиц и шепотом крестьян, прячущих хлеб под плащами. Здесь даже стрелы лгут: вместо вражеских шатров они теперь пробивают щиты с гербами короны... Что толкает его в чащу? Не подвиг, а стыд. В его глазах до сих пор горят чужие пустыни, а руки помнят вес сарацинского золота. Шериф, словно тень Робина, играет с городом в
«В тени ржавых заводских труб России 90-х Кир, худой бывший зек с татуировками на костяшках, каждое утро отмывает кровь с ботинок, пока мать спит под вой телектората. Но всё меняется, когда местный вор в законе кладёт на липкий барный стол фото его сестры — той, что исчезла год назад, оставив лишь запах жасмина да алый шарф в снегу. Городок живёт по законам немоты: здесь менты коллекционируют патроны вместо стрельбы, а каждый «должок» вбивают в рёбра как гвоздь. Чем ближе Кир подбирается к
- Год выпуска: 2007
- Страна: Великобритания
- Жанр: ТВ-Шоу
- Продолжительность: 00:50
- Премьера (Мир): 2007-11-11
- Качество: HDTV
Арктический порт, 1998 год. На краю ржавых доков, где ветер с Баренцева моря вырезает имена в обледеневших трубах, ветеран-таможенник Сергей Горчин находит в контейнере с бракованными радиодеталями потёртый жетон с выцарапанными координатами. Не груз, а метка — так пахнет беда. Его давно не удивляют контрабандисты, но здесь всё не так: жетон совпадает с тем, что десятилетием раньше носил его брат, исчезнувший во время патруля у норвежской границы. Здесь не задают вопросов. Даже сослуживцы, с
В засыпанной пеплом камчатской деревне, где даже рыба в магазине пахнет серой, бывший геолог Вадим находит в отцовском чемодане карту с отметкой «Объект 17». Линии на ней — словно шрамы от взрывов, а бумага пропитана мазутом и тоской по эпохе, которую все хотят забыть. Его гонит не любопытство, а долг: отец исчез в этих сопках двадцать лет назад, оставив лишь часы с застывшими стрелками. Раскопки начинаются с лопаты и насмешек соседей, но скоро Вадим замечает, что за ним следят. Тракторист,
Лондон, 1837 год. За позолоченными стенами Букингемского дворца бродит восемнадцатилетняя Виктория — в платье, стянутом корсетом строже, чем её собственные мысли, с короной, которая жжёт виски, будто её отлили не из золота, а из чужих ожиданий. Ей шепчут, как дышать, с кем говорить, даже как держать вилку — но никто не научил, что делать, когда сердце бьётся в такт скачущим лошадям на ночной прогулке с молчаливым принцем, чьи глаза отражают не её титул, а её упрямую улыбку. Что толкает? Не
В затерянной уральской деревне 2000-х, где даже пыль на дорогах помнит советские грузовики, учительница Вера находит в подгоревшем школьном подвале скелет в рваном телогрееке. Невинный ремонт оборачивается игрой с тенью: чем упорнее она ищет имя погибшего, тем настойчивее старики с почты шепчут ей «не буди» — и перекрывают воду в квартире. Её подгоняет не любопытство, а старый шрам на запястье — след от отцовских наручников, исчезнувшего в черном «воронке» двадцать лет назад. Здесь, где соседи
В промозглом уральском городке, где трубы заводов дышат ржавым паром даже летом, архивариус Виктор натыкается на папку с грифом «Уничтожить». 2008-й. За окнами — серые пятиэтажки, внутри — лабиринт стеллажей с делами, которые город десятилетиями хоронил как ненужный хлам. Но эти страницы, пропитанные запахом машинного масла и старой типографской краски, кричат: его собственная дата рождения в документах не совпадает с той, что мать называла перед смертью. Пока Виктор копается в подвалах мэрии и
В крошечной английской деревушке 1950-х, где даже сплетни старушек у церковной ограды звучат как молитвы, отец Браун — полноватый священник в потёртой сутане — разгадывает преступления, попивая чай из термоса. Его оружие — не пистолет, а знание человеческих душ, выуженное за годы исповедей. Но когда в тихих переулках исчезает золотой крест XV века, а на лужайке у викария находят тело с странным узором из полевых цветов на ладони, даже его вера в доброту людей трещит. Здесь каждый грех пахнет
Англия, 1464 год. Замковые коридоры пропитаны запахом воска и предательства, а Елизавета Грей — вдова с волосами цвета воронова крыла — ставит на кон всё, требуя у короля не милостыню, а возврат земель. Её взгляд — холоднее декабрьского Туманного Альбиона — заставляет Эдуарда IV забыть, что трон зыбок, а женитьба на простолюдинке разожжёт войну с собственным советом. Она не ищет власти, но власть прилипает к её пальцам, будто смола с фамильных свечей Вудвиллов. Матери шепчут, что её род —
Лондон, сегодня. Дождь стучит по крышам заброшенных типографий, а в руках у рыжеволосой Бекки — потрёпанный комикс с обложкой цвета синяка. Его страницы пахнут типографской краской и миндалем — сладковато, как яд. Она и четверо таких же чудаков из интернет-форума ищут вторую часть этой графической загадки, даже не подозревая, что за их спинами уже щелкают затворы. Здесь правда не кричит — она шипит из телефонных гудков и скрипит в запертых дверях соседских квартир. Каждый найденный арт — не
Лондон, 1941. Воздух пропитан копотью от бомбёжек и дорогим виски из баров для избранных. Здесь, в кабинете с треснувшими стенами, Ян Флеминг — аристократ с тенью скуки в глазах — затягивается сигаретой, будто пытается выдохом развеять серость войны. Его костюмы безупречны, но под манжетами прячутся шрамы от неудачных авантюр и собственного презрения. Его подталкивает не долг, а голод — к риску, к историям, к жизни, которая жжёт горло, как коньяк из захваченного французского склада. Военная