На краю норвежского фьорда, где туман цепляется за рыбацкие лодки как призрачный пассажир, 17-летняя Илва находит в сетях не рыбу, а ржавый навигационный прибор с гравировкой имени ее отца — пропавшего год назад. Его последнее письмо говорило о «острове, которого нет на картах», но соседи шепчутся, что он сам бросил якорь в безумии. Теперь Илва тайно чинит отцовскую шхуну, игнорируя запреты дяди-лоцмана, чьи пальцы вечно пахнут смолой и ложью. Чем ближе она к разгадке, тем чаще в прибрежных
В затерянном северном городке, где река вгрызается в скалы, молчаливая реставраторка Лика находит в стене родного дома истлевший конверт с ключом — и детским почерком сестры, пропавшей двадцать лет назад. Здесь прошлое не хорони́т, а подвешивают на крюки в подвалах: фамильные фото обрезаны до пятен, старики крестятся на ржавые трубы, а ночью по крышам стучат чьи-то босые ступни. Чем точнее Лика восстанавливает портрет сестры из обрывков, тем яростнее город замазывает следы — то внезапным
В глухом уральском городке, где аптека до сих пор торгует керосином, молодая врач Лика каждую ночь слышит стук в дверь пустой больницы. Там, где снег слизывает следы к утру, а рецепты пишутся углём на обрывках газет, она пытается спасти пациентов от болезни, которой нет в учебниках: их раны заживают, но боль остаётся — острая, как осколки невысказанного. Подсказки спрятаны в обрывках разговоров у печки: «Ты же знаешь, что тут не лечат, а *зашивают*». Лике мешает не только упрямство местных,
- Год выпуска: 2022
- Страна: США
- Жанр: Сериалы
- Продолжительность: 00:40
- Премьера (Мир): 2022-09-20
- Качество: WEB-DL
Феррикс. Планета, где время отбивают молоты по металлу, а воздух пропитан гарью и железной пылью. Здесь Кассиан Андор — человек с тенями в глазах и чужим именем на губах — выживает, продавая украденные имперские чипы. Но когда старый долг встает стеной между жизнью и смертью, он соглашается на *одно дело* — не ради звёздных идеалов, а чтобы сбежать. Его прошлое, однако, не отпускает: детство в лесах Кенари, где земля до сих пор хранит следы имперских сапог, и случайный выстрел в темноте,
На краю вымершего военного городка, где ржавые гвозди в бараках скрипят гимны СССР, семнадцатилетний сапёр-срочник Егор зимой 1998 года натыкается на подземный бункер. Внутри — чёрная телефонная трубка, горящая сквозь лёд, и пачка писем с его именем, написанных почерком мёртвого отца. Егора гонит не любопытство — страх, что отец, пропавший при загадочном взрыве десять лет назад, мог быть предателем. Но каждая найденная записка переворачивает прошлое: сослуживцы отца живы, призраками мелькая в
Лондон, 1974. Запотевшие окна кафе на Гудж-стрит, где Николас, ветеран разведки, пьёт кофе с двойной порцией бурбона — его пальцы оставляют следы на конверте с фотографиями, где *он* сам заснят в объятиях человека из прошлого. Не предательство, а игра в него — вот язык, на котором здесь говорят. Но когда исчезает агент-невидимка, знавший слишком много о «кротах» в MI6, Николас получает приказ: расследовать тех, с кем десять лет делил сигареты в подвальных бункерах. Правила? Доверяй, но
В затерянном университетском городке, где туманы цепляются за шпили библиотек, студентка Лика находит в подвале архивов потёртую тетрадь. Её страницы испещрены формулами, которые пульсируют, как вены, при свете фонарика — синусы превращаются в лабиринты, а тангенсы указывают на даты прошлого века. Лику гонит вперёд не любопытство, а вина: последнюю запись в тетради оставил её отец, исчезнувший физик, чьё имя здесь шепчут только ночью. Но чем больше она расшифровывает, тем явственнее цифры
Пекин, 1960-е. Молодая физик Е Цзе, сгорбившись над чертежами в полузатопленном подвале лаборатории, находит между страниц учебника пожелтевший лист с координатами — чужой почерк выводит цифры, словно шифруя крик. Её прошлое уже сожгло дневники отца, но эти числа... они *живые*. Они совпадают с аномалиями в её экспериментах, будто кто-то давно предсказал, как дрогнет стрелка прибора *именно сегодня*. Что толкает? Не ошибки — совпадения. Коллеги исчезают, оставляя на мониторах фрагменты игры:
В приморском городке, где волны дробят о скалы ржавые рыбацкие сети, Лика — бывшая журналистка с опаленными кислотой пальцами — находит в отцовской лодке свёрток, обмотанный плёнкой от киноплёнки. Внутри: ключ от маяка, брошенного ещё при СССР, и фото её матери, которую она считала умершей в детстве. Городок, живущий на деньги сомнительного нефтезавода, вдруг замолкает: старики крестятся, шепча про «шакальи ночи», а менты в ржавых «Волгах» предлагают «не рыть, куда не просят». Чем больше Лика
Молодая жена въезжает в Мандерли под шепот прибоя: особняк впитывает закаты, как старое вино, а стены хранят имя *той, что была до*. Ее платья — чужие, улыбки слуг — восковые, а муж внезапно замкнут, будто ключ потерян в песке. Здесь каждое зеркало отражает не ее, а *Ребекку* — призрак в жемчугах, чей смех тонет в штормах. Пыльные альбомы манят на чердак, где буквы R выцарапаны на стекле, а горничная с лицом готической иконы подбрасывает «случайные» находки: сломанную куклу в фате, письма с
«МЕНЯ ЗОВУТ ДЭВИД» — ЭТО УДАР В ГРУДЬ И ВЗРЫВ В МОЗГУ! Представьте: *постапокалиптичный Нью-Йорк*, где небо плавится в кислотных тонах, а Дэвид (этот безумный гибрид Траволты и Джокера!) рычит: «Я не спасаю мир… Я его переживаю». Его прошлое? Клубок проводов, крови и криков из подвала «Лаборатории Х» — вы точно запомните эти жуткие кадры с *неоновым метро* и *кровавыми отпечатками на плюшевом мишке*. Почему она жива? Вы не готовы! Когда Дэвид взламывает сервер «Эдема» под треки *Muse на
В рыбацком посёлке на краю камчатских сопок, где туман цепляется за крыши как старый пьяница, Лена разбирает вещи умершей матери — и находит под половицей пачку писем, адресованных несуществующей сестре. Чернила выцвели, но подпись матери дрожит, будто выведена в шторм: *«Прости, что не уберегла»*. Посёлок, где каждый знает, как правильно молчать, вдруг начинает шептаться. Рыбаки крестятся при виде Лены, старухи на лавках замолкают, будто ветер сдувает их голоса. А она, раскладывая пазл из