Седьмой вал (2024)

На краю камчатского посёлка, где волны Тихого океана дробят ржавые корабли о скалы, семнадцатилетняя Варя находит в пепле вулканического пепла стеклянный амулет — горячий на ощупь, будто сердце дракона. Дело не в самой находке, а в том, что после неё на стёклах домов начинают появляться цифры: выжженные, как шрамы. Они совпадают с датами из дневника её пропавшей матери, которую здесь называют «женщиной, ушедшей в туман».

Варя привыкла слышать шепотки о проклятии своего рода, но теперь ей мерещится, что за каждым поворотом тропы кто-то дышит в такт океану — то ли ветер, то ли те, кто десятилетиями хоронил секреты под вулканическим пеплом. Чем ближе она к разгадке, тем чаще соседи затягивают окна чёрной тканью, словно прячась от её вопросов. А ещё — чайки. Они кружат над ней стаями, крича так громко, что в ушах звенит, будто от грома ливневых штормов.

Но главное — амулет не просто греет. Он *меняет* её. Видения прошлого смешиваются с реальностью: вот мать в дождевике цвета ржавчины стоит на краю обрыва, а вот сама Варя, ещё ребёнком, роет яму в пепле под чьи-то сдержанные рыдания. Что если ключ к исчезновению — не вне её, а в том, что она сама забыла?

И когда старейшина посёлка, человек с лицом, изрезанным морщинами глубже вулканических трещин, предлагает ей «вернуть долг крови», Варе придётся решить: довериться ли тишине, которая годами склеивала эту общину, или разорвать её — даже если правда, как лава, сожжёт всё, во что она верила.