Воскрешение (1980)

**В глухом уральском посёлке, где зимы выгрызают память из стен,** бывший хирург Марк находит в заброшенной клинике папку с истлевшими записями. **Чернила расплылись, как кровь под дождём, а на полях — детские рисунки: глаза без лиц, реки, текущие вверх.** Местные шепчутся о «тихой эпидемии» — люди исчезают, возвращаясь через неделю с пустыми взглядами и шрамами за ушами. Но когда Марк пытается спросить о них, **староста выключает свет в доме и ставит чайник — сигнал, знакомый только своим.**

Его подталкивает не любопытство, а вина: десять лет назад он потерял пациента с такими же шрамами. **Чем ближе Марк к разгадке, тем чаще в его бараке звонят по ночам — тишина в трубке, а за окном кто-то оставляет следы босых ног на инее.** Даже аптекарь, единственный, кто здоровался, теперь кладёт ему в сумку **свёртки с травами, перевязанные чёрными нитками — знак или предупреждение?**

**Сможет ли он отрезать правду от прошлого, если каждое слово здесь — как шов: спрячет рану, но оставит рубец?**