Мы из Кронштадта (1936)

Кронштадт, 1919.
Льдистые волны Балтики бьются в борт броненосца, словно пытаясь смыть с палубы следы — ржавчину, кровь, пепел самокруток. Моряк в прожжённой бушлатом шинели, Артём, сжимает в обмороженных пальцах не письмо, а обрывок радиограммы: *«Береговые батареи молчат…»*. Город замер, как часовой на посту, но в порту уже шепчутся — не о белых, а о тех, кто вчера делил паёк у одного котла.

Революция здесь не плакаты да митинги, а треск пулемёта «Максим» в руках девчонки-санитарки, нашедшей вместо бинтов ремни от штанов. Они держат оборону не ради лозунгов, а потому что за спиной — лишь ледяная пустошь Финского залива. Чем яростнее атаки, тем чаще замолкает радио, оставляя в эфире странные позывные: то ли шифр, то ли чью-то игру.

Артём знает — снаряды кончатся раньше, чем правда. Но как искать предателя, если каждый, кто выжил, уже на две трети призрак? Когда в рубке гаснет свет, а походная лампа выхватывает из темноты лица, он видит: страх здесь не слабость, а топливо.

Смогут ли они перекричать вой ветра в снастях? Или доверят шепотку волн, уносящий в туман последний катер…?