Великая иллюзия (1937)

Зимой 1916-го, за колючей проволокой немецкого лагеря, французский аристократ де Болдьё делит тесную камеру с механиком Марешалем — человеком, чьи руки пахнут смазкой и революцией. Их миры разделены не только языком баррикад и салонов, но и странным сочувствием коменданта лагеря — прусского аристократа, чьи вечера наполнены Шопеном и тоской по эпохе, которая уже сгорела в окопах.

Побег зреет в перепачканных углем записках, спрятанных под китель, в обмене взглядами сквозь решетчатые окна. Но чем упорнее де Болдьё играет в шахматы с комендантом, притворяясь, что война — лишь дурной сон, тем глубже Марешаль ненавидит его изысканные манеры, напоминающие о фабричных цехах и несправедливости, что старше любой войны.

Когда снег превращает лагерь в белую ловушку, а до весны — сотня ледяных ночей, двое мужчин роют тоннель, сжигая на самодельной печке последние письма из дома. Но что страшнее: поймать пулю при побеге или осознать, что враг, с которым ты делил хлеб, — твое единственное отражение в этом исковерканном мире?

Сможет ли де Болдьё, привыкший к вину и дуэлям, шагнуть в темноту, где не останется ни званий, ни флагов — только хрупкая человечность, хрустящая под сапогом, как тонкий февральский лед?