Моя девушка Сэл (1942)

Ленинград, 1942. Замёрзшие пальцы Кати, радистки-добровольца, скользят по рации в подвале, где вместо электричества — коптилки из гильз. Она ловит странный код: не военный, а мелодичный, как детская считалка. Тот самый ритм, которым брат стучал ей в стену перед исчезновением. Теперь эти сигналы ведут в промёрзший блокадный город, где тени голода сводят с ума, а вчерашний сосед может оказаться диверсантом.

Но чем точнее Катя расшифровывает послания, тем яснее — их пишет кто-то, кто знает её сны. Даже старый друг детства, теперь замкнутый офицер НКВД, твердит сквозь зубы: «Перестань искать». А в кармане у неё — братнин блокнот с абсурдными рисунками: танцующие медведи на Исаакии, часы, стрелки которых бегут к дате, которой ещё нет...

Что страшнее: что сигналы — ловушка? Или что брат жив, но стал чужим? И как выбрать между долгом перед городом-призраком и семьёй, которая, возможно, предала?

*P.S. Всё это пахнет не порохом, а жжёным сахаром — тем, что брат крал для неё из маминых запасов. И мороз на стёклах здесь не узоры, а шифр.*