Седьмой крест (1944)

Германия, 1936 год. Георг, беженец с лицом, исцарапанным колючей проволокой, крадется через спящие виноградники — каждая лоза хватает за рукав, будто шепчет *«сдайся»*. Он ищет семь крестов: деревья, на которых фашисты обещали повесить беглецов. Шесть уже заняты. Седьмой ждет его... или кого-то другого?

Его маршрут — цепочка полузабытых дверей: бывший учитель, жена брата, девушка из подпольного кабаре. Каждый шаг — сделка с совестью. Одни прячут хлеб под замок, другие — глаза под шляпами. Даже воздух здесь густеет от доносов, как суп из брюквы.

Но Георг — не святой. Он помнит, как сам отворачивался, когда исчезали соседи. Теперь его картавость (след детской травмы) выдает с каждым словом, а в кармане — фотография сына, которого он не видел три года. Спасение близко: товарняк до границы хрипит за холмом. Но как сесть в него, если даже мать, услышав стук в окно, гасит свет и шепчет молитву?

Вопрос не в том, выживет ли он. Сможет ли вспомнить, ради кого бежит, — или станет просто тенью, мечущейся между фонарями с криком *«я ещё человек»*?