Черные перья (1952)

Гамбург, 1952. Над городом, еще дышащим пеплом войны, кружит ворона с обгоревшим крылом. Эрика, бывшая медсестра, чьи руки помнят вес мертвых и дрожь выживших, находит в стене разбомбленного госпиталя конверт с письмами брата — пропавшего в 1945-м. Чернила выцвели, но подпись та же: *«Всегда в полшестого»* — их детский код, смех сквозь слезы в бомбоубежище.

Но улицы шепчут. Ларьки закрываются, едва она приближается; в трамвае старуха крестится, бормоча о «птичьей чуме». Письма пахнут не чернилами, а миндалем и сталью — как тот склад под Кёльном, где Эрика теряла сознание от газа. Кто подбрасывает ей фотографии с зачеркнутыми лицами? И почему в церковной записи 1944 года брат назван утопленником, если он писал ей весной 1945-го?

Чем плотнее паутина вопросов, тем чаще по ночам скрипит дверь ее квартиры — будто кто-то знает код от замка. А вчера, под дверью, лежало перо: черное, с каплей воска на острие. Сможет ли Эрика отличить призраков памяти от тех, кто стучится в ее дом? Или война, как та ворона, просто ждет, чтобы докормиться?..