Бравый солдат Швейк (1960)

Прага, 1914 год. На улицах, пропахших капустой и порохом, толчётся Йозеф Швейк — продавец краденых собак, симулянт и теперь ещё новобранец австро-венгерской армии. Его улыбка — шире Дуная, язык острее штыка, а в кармане вечно позвякивает флакончик с каплями «от нервов». Война? Для него — бесконечный анекдот, где каждую шутку можно обернуть против рассказчика.

Что движет? Не героизм, а бюрократический абсурд: Швейка мобилизуют, но вместо фронта он кружится в хороводе канцелярий, где приказы тонут в снежной метели бумаг. Он марширует ровно туда, куда прикажут, — даже если это ведёт в камеру к сумасшедшим, в эпицентр взрыва или под колёса поезда, который сам же и «помог» отправить под откос.

Нюансы: Его прошлое — пятно в полицейских протоколах, а настоящее — игра в дурачка, за которой прячется лезвие. Офицеры, пытающиеся его сломать, разбиваются о его каменное «слушаюсь!», а в глазах сослуживцев — смесь восхищения и ужаса: *он* точно знает, что делает. Или нет?

Повороты: Чем усерднее Швейк выполняет приказы, тем глубже погружается в хаос: полковые архивы вспыхивают «случайным» пожаром, стратегические карты превращаются в обёртки для колбас, а генералы теряют рассудок, пытаясь понять — перед ними идиот или гений саботажа?

Финал вопроса: Но что страшнее для империи — его бунт или его покорность? И можно ли доверить судьбу войны человеку, чья единственная битва — с бутылкой пива и собственной тенью на стене казармы?