Мое последнее танго (1960)

Буэнос-Айрес, 1960-й. Запыленная неоновая вывеска клуба «El Abrazo» мигает, как аритмичное сердце. Здесь Хавьер, бывшая звезда танго, теперь моет полы меж столиками, где когда-то кружил в лучах славы. Его ладони, исцарапанные струнами гитары, теперь втирают воск в паркет, словно пытаясь стереть следы прошлого.

Но однажды за кулисами, в разбитом зеркале с надписью *«Последний танец — твой»*, он находит пожелтевшую нотную тетрадь. Мелодии в ней — точные копии тех, что он играл для *нее* — женщины, исчезнувшей десять лет назад, унеся с собой не только ритм, но и часть его души. Ноты пахнут жасмином и пеплом, будто их прятали в огне.

Чем чаще Хавьер повторяет те такты, тем яснее слышит шаги за спиной. Гости клуба, когда-то аплодировавшие ему, теперь отводят взгляды, шепча о «проклятом танго». Даже хозяйка заведения, старуха с лицом, как смятый конверт, крошит мелом кресты на пороге его комнаты. А вчера ноты исчезли, оставив на столе лишь гильзу от папиросы с алой помадой...

Сможет ли Хавьер допеть ту мелодию до конца, если каждый аккорд вскрывает раны, которые он зашивал годами? Или танец, как нож, довершит то, что началось тогда, под дождём, на пустой набережной, где последний раз звучало её имя?