Кровь и песок (1965)

Севилья, 1965-й. На арене ветер кружит песок, смешанный с порохом от праздничных петард, а за кулисами Хулио, тореадор с руками в шрамах от рогов, разглядывает письмо от матери — выцветшие строки о долге, который не выбирают. Его слава — фейерверк в пустоте: каждый выход на арену оплачен долгами брата-картежника, чьи тени цепляются за подол его плаща.

Здесь правят не только быки. Старые семьи шепчутся под треск гитар, а в переулках за углом мелькают конверты с печатью, которые исчезают в руках *не тех* людей. Когда пропадает реликвия — кинжал, три века хранивший кровь первого боя их рода, — Хулио понимает: искать придётся в одиночку. Даже напарник-бандерильеро вдруг твердит о «невидимых границах», за которые лучше не шагать.

А песок на арене всё краснее. Соседи крестятся, заслышав его шаги, а в старой мастерской отца, где пахнет олифой и ржавчиной, он находит фото: мать в платье для фламенко стоит рядом с человеком, лицо которого вырезано ножницами.

Сможет ли Хулио станцевать *танец смерти*, не став его жертвой? Или кровь в песке — единственный ответ, который ему позволено дать?