Белая лошадь (1966)

На краю заснеженной якутской тайги, в посёлке, где радио ловит только вой ветра, ветеринарка Кира находит в мёртвой кобыле стеклянный флакон. 1966-й здесь не шагает вперёд — топит печи прошлым: письмами с фронта, которые всё ещё приходят вдовым старухам, да шрамами на избах от пуль бандитских обозов. Но этот флакон... Он звенит в её сумке, как насмешка, пока она ищет ответы меж замшелых учебников и шепотков знахарки, что помнит, как «белых коней топил в озере чёрт с глазами из угольных пластов».

Киру гонит не любопытство — страх. От той же болезни гибнут кони у её отца, который три года не пишет ей ни строчки. А ещё — упрёки стариков: «Не копай, куда не звали». Но как не копать, если в пробирках с меткой «С-4» плещется жидкость, пахнущая полынью и... мёдом? Если в полночь за её окном топчется конь белее снега, со шрамом в форме серпа на крупе?

Чем ближе она к разгадке, тем чаще на пороге появляются «охотники за волками» с слишком новыми сапогами для этой глухомани. Тем упрямее молчит отец, приславший ей в детстве открытку с единственной строкой: «Прости». Сможет ли она вскрыть абсцесс правды, не отравив тех, кто выжил, притворяясь мёртвым? Или белая лошадь уже выбрала за неё — уводя в чащу, где снег горит синим пламенем?..