Бостонский душитель (1968)

Бостон, начало 60-х.
Газетная репортёрша Лоретта скрипит карандашом по конверту, размечая адреса жертв: *синие воротнички, пенсионерки, студентки…* Ни возраста, ни связи — только запах дешёвого одеколона в пустых квартирах да петля из нейлонового чулка на шее. Полиция шепчется о маньяке-одиночке, но её редактор глухо стучит пальцем по заголовкам: *«Женщинам тут не место»*.

Она звонит. По ночам. Собирает голоса перепуганных соседок, как осколки — *«он стучал, будто сантехник»*, *«в лифте пахло лосьоном, как у моего бывшего»*. Чем больше фактов, тем туже узел в горле: что, если убийц несколько? А телефонные операторы вдруг начинают путать её звонки, перенаправляя на гудок…

Между строк редакторских правок — намёки на контракты, снесённые трущобы, *«не порть нам сделку с мэрией»*. Лоретта примеряет чужие страхи, как перчатки: *а если следующий звонок — в её дверь?* Но как кричать правду в микрофон, если город уже выбрал, кого слушать?

*«Зачем вы вычеркнули её имя?»* — она тычет пальцем в фото пропавшей официантки, но в ответ — стаканчик кофе, поставленный с таким холодным звоном, что вопросов больше нет. Или есть?..

P.S. Представь: *радиоволны, забитые статикой, где каждый голос — и жертва, и подозреваемый. А ещё — телефонная трубка, которая греется от дыхания незнакомца, пока ты пытаешься понять: он помогает или считает твои шаги?*