Заводной апельсин (1971)

Начни так:
Лондон будущего, выкрашенный в кислотные тона под саундтрек Бетховена. Здесь Алекс, пятнадцатилетний дирижёр уличной симфонии кулаков и лезвий, носит в кармане кассеты с классикой — его единственную святыню меж ночными набегами. Город дышит синтетикой: молоко в баре «Корова» шипит как кислота, а полиция спит, пока банды правят ритм.

Что движет?
Алексу нужен трепет выше драк — власть над страхом других. Но когда очередной «спектакль» обрывается арестом, ему предлагают сделку: свобода в обмен на эксперимент. Не лечение, а *перепрошивку*. Глаза под иглой, веки распяты скобами, а из динамиков — его любимые симфонии, теперь смешанные с тошнотой…

Нюансы:
Его прошлое — не груз, а оружие: каждый жертва помнит его смех. А новые правила? В мире, где государство лечит преступность, стирая волю, даже слёзы становятся системой.

Повороты:
Чем глубже Алекс вживается в роль «исправленного», тем яростнее старые тени тянутся к нему — бывшие жертвы, бывшие друзья. И главное: можно ли верить тем, кто кричит «исцелил!», когда их руки пахнут тюремным антисептиком?

Закончи вопросом:
Что страшнее — мальчик, выбирающий зло, или мир, который за него выбирает?

Детали:
Костюмы банды — белые комбинезоны с накладными ресницами, будто клоуны с бритвами. Воздух после сеансов «терапии» — стерильный, как в морге, но в нём оседает медный привкус страха.