Дракула (1992)

1897. Ветер с Карпат выворачивает наизнанку плащ Джонатана Харкера, пока он стучит в ворота замка, чьи шпили впиваются в тучи, как желтые клыки. Внутри — шепот шелковых штор, движущихся без сквозняка, и граф, чья тень отказывается повиноваться огню свечей. Его пальцы, холодные и слишком длинные, перебирают вашингтонские газеты с репортажами о Лондоне — словно изучает меню.

А в это время в столице Мина, невеста Джонатана, ловит на щеке прикосновение, которого нет, пока гуляк у Темзы находят обескровленными, с улыбками на лицах. Ей снится море, алчное, как любовник, и имя, выжженное на камне четыре века назад.

Что гонит их? Не страх, но стыд: Мина прячет дневник с детскими кошмарами, где демоны зовут ее *своей*. Джонатан, запертый в библиотеке с книгами, чьи переплеты шевелятся, узнает: гость обязан оставаться вечно — если только не примет приглашение хозяина. А доктор Ван Хельсинг, вскрывающий гробы под викторианскими лужайками, бормочет о *вампирах*, но его руки дрожат — слишком много раз он ошибался.

Повороты: В Лондоне распускаются орхидеи, выращенные в земле с могил. Подруга Мины, Люси, смеётся теперь низко, по-мужски, а в её спальне пахнет медью и жасмином — аромат, знакомый Джонатану из замка.

Финал вопроса: Когда граф ступит на английский берег в плаще из тумана, сможет ли Мина отличить проклятие от любви — или её сердце, как часы с кукушкой, уже отстучит обратный отсчёт?

*Образы:* Свечи, плавящиеся синим пламенем в его присутствии. Конверты с письмами, чьи восковые печали трескаются, как кость под зубами.