Геракл и амазонки (1994)

В пыльном порту Одессы-1994, где волны бьются о ржавые траулеры, а на причалах торгуют советскими медалями вместо рыбы, Геракл-младший — не герой, а матрос-неудачник — находит в отцовском гидрокостюме слипшуюся от соли записку: *«Они не умерли»*. Следы ведут к заброшенному маяку, где ветер свистит сквозь решётки, как сквозь зубы, а на стенах — царапины, слишком высокие для человеческой руки.

Его гонит не долг — отец десять лет пил память чёрным портвейном, — а странный страх: в городе исчезают девушки-татуировщицы, оставляя на мольбертах эскизы древних рун. Дачники у лимана клянутся, что видели в тумане всадниц с луками из обгоревшего дерева, но в милицейских протоколах лишь пустые графы.

Чем чаще Геракл ворошит прошлое, тем яростнее старые друзья отца крестят ему спину вслед, а в портовых кабаках незнакомцы ставят на стол рюмки с мутной жидкостью — то ли водка, то ли морская отрава. Даже его собственная тень предаёт: при свете керосиновой лампы на стене пляшет не он, а силуэт с луком…

Сможет ли довериться циркачке-гипнотизёрке, что читает мысли через пламя свечи, или сам стал частью игры, где каждое откровение пахнет солью и кровью — как страницы дневника, который внезапно начал писать *его* почерком?