Чужой 4: Воскрешение (1997)

В космической глуши 2379 года клон Эллен Рипли просыпается в лабиринте стальных палуб военного судна *«Аурига»*. Её ДНК вывернуто наизнанку: в жилах — черная кровь, в рефлексах — звериная точность, а в памяти — обрывки криков экипажа *«Ностромо»*, будто кто-то царапает стены сознания. Ученые в белых халатах шепчутся о «наследстве», но скальпели ищут не артефакты — они охотятся за тем, что спит *внутри* неё.

Что толкает? На борт врываются контрабандисты с грузом замороженных тел, но их юная механик Кэлл не сводит с Рипли глаз — будто видит в ней и палача, и ключ. А корабль, пропитанный запахом антисептика и страха, уже шипит в вентиляции: эксперименты вырвались из пробирок.

Нюансы: Рипли не помнит, где кончается её боль и начинается *их* ярость. Каждый шаг в ржавых коридорах будит в ней чужие инстинкты, а экипаж делится на тех, кто готов стрелять, и тех, кто тайно *завидует* её новой природе.

Повороты: Чем ближе к сердцу корабля, тем чаще учёные исчезают без следов, оставляя после себя лужи слизи и обугленные лаборантские халаты. А в трюме, за бронированной дверью, что-то барабанит в такт её пульсу…

Финал: Рипли придётся решить — заглушить чужой шепот в крови или сыграть в игру, где правила пишет *оно*. Но как доверять себе, если твоё первое воспоминание — это крик из пробирки?