Копытное (2019)

Там, где тайга проглатывает последние следы асфальта, в деревне, затерянной меж ржавых вышек и осиновых крестов, шестнадцатилетняя Вера топчет сапогами хрусткий иней над заброшенной шахтой. Ее отец — бывший геолог с трясущимися руками — однажды вырезал из газеты фото копытного следа размером с тележное колесо, приколов булавкой к карте на кухне. Теперь, после его исчезновения, карта обуглена по краям, а в консервной банке под полом Вера находит костяные пуговицы с выцарапанными координатами — те самые, что носил на своем прокуренном пиджаке странный таксист, привезший последнюю посылку от отца.

Деревня дышит полуправдами: бабки крестятся на бетонный обелиск у школы, мужики рубят капусту молча, будто язык отрезан, а в магазине «Рассвет» продают леденцы в форме клыков, завернутые в листы из старых учебников. Когда Вера начинает рыть, всплывают обрывки плёнки со слепыми кадрами — то чьи-то спины в противогазах, то огоньки под землей, — но попытки спросить напрямую гаснут, как спичка в шахтном стволе: *«Не юнись, девочка, тут не Москва — правда колючая, порежет»*.

А потом приходит первая аудиокассета — голос отца, скрипящий сквозь помехи, называет дату через неделю... ту самую, когда в деревне ежегодно глохнут все радиоприемники.

Сможет ли Вера разомкнуть этот круг тишины, не став частью ритуала, что десятилетиями кормит тайгу костями? Или копыта, отпечатавшиеся на заснеженном крыльце ее дома, уже выбрали сторону за нее?