Молчание (2017)

В японской рыбацкой деревушке, задушенной туманами XVII века, молодой иезуит Родригес шепчет молитвы под рёв океана, который, кажется, смеётся над его верой. Его ведёт не карта, а обрывки письма от наставника, исчезнувшего после того, как власти объявили христианство пеплом под самурайским сабо. Здесь вера — тень, которую выдают запахом ладана из потаённых алтарей или криком крестьянина, которого волокут к морю — крестить солёной водой до тех пор, пока не отречётся.

Что гложет Родригеса? Не пытки, а тишина: Бог, который не отвечает, когда в молитвах тонут стоны отступников. Каждый шаг вглубь острова — как нож в ткань его убеждений: местные прячут иконы в рисовой шелухе, но отводят глаза, стоит спросить о пропавшем священнике. А ещё — Китидзиро. Пьяница-проводник, то рыдающий в ногах с исповедью, то исчезающий в тумане, как дым от костра инквизиции.

Повороты? Представь: чтобы спасти семью, нужно наступить на лик Христа — и крестьяне делают это, шепча *«Прости»* на языке, который Родригес едва понимает. Или ночь, когда волны приносят к берегу лодку с тем, кого он искал, — но лицо в лунном свете больше не принадлежит праведнику.

Сможет ли Родригес различить Бога в молчании — или его вера рассыплется, как песок из кулака, сжатого слишком долго? Здесь каждый ответ пахнет солью, кровью и сожжёнными свитками.