Два хвоста (2018)

Сибирь, 1996.
Алёша, пятнадцать, руки в солярке, разбивает замок ржавым ломом — сарай за школой шепчет скрипом половиц. В луче фонаря: дневник, придавленный черепом лося. *Замшелые страницы пахнут бензином и полынью.* Карта внутри — не деревня, а лабиринт из крестов и линий, будто кто-то перерисовал мир поверх грязи и снега.

Его толкает не любопытство. Мать, три года назад ушедшая за дровами и не вернувшаяся, оставила на том же самом пороге следы, что и на карте — крючковатые, будто тащила что-то тяжелое. Но в деревне пальцы сжимаются в кулаки при её имени. *«Не рыть»*, — шипит дед, но Алёша уже нашел первый крест: подвал котельной, где ржавые трубы поют голосом, похожим на женский стон.

Соседи внезапно вспоминают, что он «точно в отца» — того сожрали волки в тайге, говорят. А в школе новые граффити: *«Закопать обратно»*. Но главное — правила. Не ходи за речку после заката. Не трогай капканы в лесу. Не задавай вопросов. Алёша нарушает все. После каждой вылазки в чащу в его почтовом ящике появляются когти ворона, обмотанные детскими волосами.

— *Ты же не веришь, что она просто сгорела?* — спрашивает его Лиза, дочь лесника, но её окно на третьей ночи тускнеет — отец заколачивает его фанерой. Чем глубже Алёша роет, тем чаще слышит за спиной тяжёлое дыхание — не человека, не зверя. *Что, если карта — не путь к ответу, а ловушка для тех, кто не смог молчать?*

Сможет ли он перестать искать — или станет следующим крестом на чьей-то карте?