Сознание (2018)

В заброшенной обсерватории на краю казахских степей, где ржавый купол телескопа давно врос в землю, молчаливая техник-радистка Ирина ловит в эфире голоса, которых не должно быть. Статику вкрадчиво перебивают детские стихи на частотах, зарезервированных для космоса — а соседи, прячущие фотографии с вымаранными лицами, шепчут, что «ветер с солончаков сводит с ума». Ирина, бывшая скрипачка, потерявшая слух после взрыва на шахте, верит в логику волн и чисел, но чем точнее её расчеты, тем явственней в радиоэфире звучит… её собственный голос, записанный за год до аварии. Здесь не верят в совпадения — верят в долги.

Расколотые антенны, пахнущие озоном и ржавой кровлей, ведут её к подземным бункерам, где советские уравнения на стенах сплетаются с тюркскими рунами, а местный старик-пасечник, разносящий мёд в жестяных банках из-под боеприпасов, знает, почему её мать бежала из посёлка ночью, бросив чемодан с партитурами. Но каждое открытие растворяется, как помехи в эфире, и теперь выбор: сжечь дневники, как делали те, кто боялся услышать правду в тишине степей, или настроить антенну на частоту, после которой обратной дороги нет — ведь что, если голоса не приходят *извне*, а лишь зеркалят то, что ты боишься вспомнить?