Извержение (2019)

Камчатка, осень 2019. Вулканолог Анна ступает на растрескавшуюся землю родного поселка, где пепел смешивается со снегом, а небо ревет серым дымом. Ее зовут не отчеты из института — зовет тихий сигнал сейсмографов, похожий на азбуку Морзе из глубин ада. Данные врут: вместо предсказуемого гнева вулкан дышит странными паузами, будто прячет в жерле игру в прятки. А еще — пропавший отец. Его последние записи, найденные в ржавом сейфе, пестрят цифрами, перечеркнутыми детским рисунком: огненная река течет *вверх*, к звездам.

Соседи встречают Анну молчанием гуще вулканического тумана. Старики крестятся, шепчут про «каменное сердце», дети дарят ей обсидиановые фигурки с выцарапанными глазами. Даже воздух здесь предает: запах серы внезапно сменяется ароматом полыни, словно земля вспоминает, что была травой. А когда Анна находит в запретной зоне пробуренную скважину с оплавленными краями — будто кто-то *вырвался* наружу — ее GPS мертвеет, а карты превращаются в ребус из пепла.

Чем глубже она копает, тем чаще слышит гул под ногами — не ярость, а... смех? Старый друг детства, ныне проводник, сует ей в руку мешочек с углем: «Они не хотят, чтобы ты *увидела*. Как и он тогда». Но чьи следы ведут к кратеру — человеческие или те, что оставляют расплавленные камни? И как доверить логике то, что живет в легендах, где каждое извержение — не конец, а *разговор*?

Сможет ли Анна говорить на языке огня, не став его голосом?