Марадона: Благословенная мечта (1 сезон)

Буэнос-Айрес, 1986. Диего вскидывает голову, словно от удара ветра, — его волосы всклокочены, глаза горят, как угли в пепелище. Он бежит сквозь толпу, но не по полю, а по узким улочям Ла-Платы, где стены домов кричат граффити протеста, а воздух густеет от дыма сожжённых шин. Камера ловит его в моменты, когда он не бог — просто парень с мячом, который несёт на спине вес целой нации, смешавшей футбол с политикой и кровью.

Его гонит не слава, а страх стать *никем*: мальчишка из виллы-мисерии, где голод скрипел зубами громче, чем поезда на окраинах. Но чем выше он взлетает, тем сильнее тянет вниз — каблук прессы, игла зависимости, шепот «предатель» после каждого паспорта, смятого в кармане. Здесь даже мяч обманывает: то бьёт в перекладину судьбы, то рикошетит от рук, ставших идолам.

Фильм не прячет трещин: вот он хохочет, обняв трофей, а через кадр — смотрит в окно отеля, за которым море неаполитанских фанатов ревёт его имя, словно молитву на мертвом языке. Повороты? Попробуй различить, где заканчивается триумф и начинается ловушка. Власть то носит его на руках, то сбрасывает с пьедестала, как марионетку с перерезанными нитями.

А в финале — титр: он всё ещё там, на той улице, где асфальт трещит под ногами миллионов, ждущих, что он снова всех обманет. Но сможет ли Диего убежать от того, кто кричит в его груди каждую ночь: «Ты — всего лишь мяч?»