Ганди (1982)

Южная Африка, 1893 год. Молодой адвокат в костюме европейского кроя стоит на перроне, сжимая билет третьего класса. Его пальцы впервые ощущают жгучую пощёчину таблички «Только для белых» — не на бумаге законов, а на собственной коже. Мохандас ещё не «Махатма», но уже не может дышать в мире, где воздух разделён решётками.

Его оружие? Чернила, ткацкий станок и упрямство, о которое ломаются дубинки. Каждый шаг к свободе обрастает шипами: британские чиновники смеются над его хлопковым флагом, соратники шепчутся, что мирный бунт — утопия. Даже соль здесь — не специя, а порох. *«Что взорвёт сильнее: тонны соли в океане или слеза ребёнка, который верит, что справедливость можно спрясть, как пряжу?»*

Чем громче звучат его молитвы, тем чаще ночь пронзают факелы погромов. В деревнях, где он учит крестьян читать законы, буквы на страницах сливаются со следами копыт полицейских лошадей. А в сердце самого Мохандаса зреет вопрос: можно ли освободить народ, не заковав его в новые цепи — гордыни, мести, страха?

Когда миллионы шагов начинают повторять ритм его сандалий, он вдруг останавливается у края дороги. Пыль поднимается к небу, как дым от костра, где сгорают пропуска, паспорта, старые обиды. Но в толпе, что идёт за ним, он видит не только надежду. Глаза матерей спрашивают: «Сколько ещё раз сыновья вернутся домой не в саванах?».

— *Правда сильнее силы, — шепчет он, завязывая чалму. — Но что делать, когда правд много, а истина — одна?*

Сможет ли ткач, спрявший бунт из нитей молчания, услышать тишину между криками «свобода» и «война»?..