Сориккун (2020)

В глухой корейской деревне, затерянной меж зубчатых гор, ветер шепчет имена забытых духов, а земля хранит следы древних клятв. Ли Янг, шаманка с руками, опалёнными священным огнём, возвращается домой после смерти сестры — но здесь не оплакивают, а *боятся*. Ритуал перерождения прерван: в жертвенной чаше плещется густая тьма вместо воды, а на порогах домов появляются перевёрнутые талисманы, словно кто-то высмеивает саму жизнь.

Её преследует не собственная неуверенность (в конце концов, она *видела* духов с детства), а упрямое молчание старейшин. Их взгляды скользят мимо, как тени сов в лунном свете, а в воздухе висит запах гвоздики, смешанный с гнилью — знак, что граница между мирами истончилась. Когда Ли Янг находит в семейном алтаре треснувшую куклу с лицом сестры, нити прошлого начинают душить её: почему мать сжигала письма из города? Кто шепчет её имя в колодце, голосом, который звучит *точно как её собственный*?

Каждый обряд теперь — битва. Свечи гаснут под холодным дыханием, молитвенные барабаны бьются в судорогах, а в зеркалах мелькают фигуры без лиц. Даже доверенный дух-хранитель отворачивается, его перья чернеют, будто тронутые сажей. Деревня замерла, как зверь перед прыжком, и Ли Янг понимает: чтобы остановить расползающуюся тень, ей придётся нарушить главный запрет — *призвать того, чьё имя вырвано из всех свитков*.

Но как довериться духам, если даже живые лгут, пряча правду под слоями шёлка и пепла?