Чуйка на еду (2020)

На краю камчатского посёлка, где волны дробят о скалы селёдочные банки, шестнадцатилетняя Лиза-«Соплюха» каждое утро переписывает бабушкины запреты в потрёпанный блокнот: «Не есть после заката. Не трогать рыбу с красными жабрами. Не спрашивать про папоротниковые пироги». Но когда в трюме брошенного сейнера она находит чугунный котелок с прикипевшей к днищу тетрадью (замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а рецепты помечены крестами, как могилы), правила трещат. Соседи, обычно ворчливо-равнодушные, вдруг начинают подкидывать в её холщовую сумку то кулёк с солёными шишками, то нож с рукоятью из китового уса — и отводят глаза, будто язык проглотили.

Чем чаще Лиза экспериментирует с тайными ингредиентами из тетради, тем явственнее в супе из крабовых клешней проступают силуэты давно пропавших рыбаков, а в чае из морской сосны слышится эхо штормов тридцатилетней давности. Но бабка, хранительница маяка и семейных тайн, хлопает дверью, едва заговор заходит о «тех, кто стучится в тумане». Сможет ли Лиза допеть ту песню, что мама напевала ей в колыбельной, — или едкий дым из котелка навсегда затянет прошлое, как штормовой прилив — береговые следы?