Игрушки на которых строится мир (3 сезон)

В промозглом приморском городке, где туман впитывает крики чаек и скрип траулеров, пятнадцатилетний Семён находит в сети рыбацкой лодки куклу с лицом из морского стекла — её пальцы сложены в странный жест, словно она замерла, отсчитывая секунды до катастрофы.

Её нашли там, где накануне исчезла мать Семёна, оставив на причале только лужицу воска и обрывок детской считалки, которую здесь запрещали петь после заката. Городок живёт по законам отливов: окна наглухо закрывают, едва вода начинает пахнуть горелой резиной, а старики шепчутся о «долге» — будто каждый дом отдал мореходу что-то живое в обмен на покой.

Но кукла не молчит. Она щёлкает суставами, указывая на старую радиостанцию, давно захваченную бурьяном, и Семён замечает: чем чаще он туда пробирается, тем больше соседи приносят к его порогу устриц с синими, как чернила, жемчужинами — словно откупаются. А ещё... детские голоса в эфире, перечисляющие даты, которые ещё не наступили.

Сможет ли он разжать кулак, в котором держит стеклянный глаз куклы, если это единная нить к матери — или здесь, где волны глотают память, иногда лучше не знать, что прячется под килем?

*P.S. Замшелая ткань куклы пахнет солью и йодом, а её шея обмотана леской — тонкой, как та, что годами режет ладони Семёну во сне.*