Первый Оскар (2022)

Москва, 1942 год. Заснеженные улицы дрожат под грохот зениток, а в подвале полуразрушенной киностудии два оператора — циничный ветеран с осколком в плече и юная студентка, пахнущая проявителем, — споря о кадрах, монтируют правду, которую нельзя показывать. Их оружие — кинокамера, затянутая пластырем; их цель — не подвиг, а *доказательство*: что война — это не парадные сводки, а глина сапог в окопной грязи, дрожь рук у зенитки, смех сквозь пепел.

Но плёнка становится опаснее снарядов. Чем честнее их объектив, тем чаще начальство в тылу требует «вырезать трупы», а в лаборатории исчезают отснятые катушки. Враг не только за линией фронта — он в шепоте коллег, в собственных сомнениях: стоит ли правда того, чтобы лишить зрителей последней надежды?

Когда камера ловит в кадр лицо, которого не должно быть видно, а в дверь стучат ровно три раза — им приходится решать: жечь негативы или спрятать их в гроб с пайковым хлебом...
Сможет ли кино, рождённое в подвале, пережить войну — и тех, кто его снял?

(Образы: кадры, где снег сливается с пеплом на плёнке; звук метронома, под который синхронизируют титры, как пульс под бомбёжкой.)