Патинко (2 сезон)

Осака, 1989-й. Соломон, в костюме от Armani, поправляет галстук у зеркала патинко-зала, где воздух густеет от звонка монет и табачной мглы. Его пальцы помнят иное: запах моря из бабушкиных рассказов о корейской деревне, где волны лизали камни, выбеленные солью и молчанием.

Семья десятилетиями хоронила слова: «чосонджок» — ярлык, жгущий, как клеймо. Дед, зарывший медаль японского солдата под порогом; мать, стиравшая акцент до шепота; он сам — юрист, чья улыбка слишком бела для «гостя». Тайна всплывает, как ржавый сундук из трюма: контракты на землю, подписанные кровью, а не чернилами, и клиент, чья фамилия совпадает с той, что выцарапана на бабушкином комоде.

Чем ближе Соломон к правде, тем чаще коллеги в офисе, пахнущем лавандовым освежителем, говорят о «преданности корпорации». Бабушка Сунджа, чьи руки до сих пор пахнут ферментированной капустой и рыбьей чешуёй, внезапно сжигает письма на кухне, где трещит голубой газ. А в патинко-зале, под восторженный визг шариков, кто-то оставляет на его столе фото: ребёнок в хаоти, с лицом, как у него в пять лет.

Сможет ли он разбить стеклянную стену между «кем должен быть» и «кем стал», не рассыпав себя, как те шарики, в лабиринте чужих правил?..