Кувалда (1972)

На краю камчатского посёлка, где волны дробят о скалы рёв танкеров 70-х, рыбацкий сын Витя находит в желудке выброшенного кита кувалду с гравировкой: «ЗС-22». Лезвие топора покрыто символами, похожими на шрамы от гарпунов, а рукоять обмотана тросом, который не режет ладонь, будто знает, кто держит. Посёлок шепчет: это с «Зыбкого Сокола», судна, исчезнувшего с экипажем в тумане десять лет назад — вместе с отцом Вити.

Парень ковыряет тайну, как ржавчину, но чем чаще он втирается в двери портовых контор, тем настороженнее старики крестят окна тушью, а матери одёргивают детей от его тени. Даже чайки сторонятся его лодки. Всё меняется, когда Витя обнаруживает, что ЗС-22 — не номер, а координаты, ведущие к подземному доку под маяком. Там — голоса в радиошуме, бочки с горючим, пахнущим мёдом, и чей-то силуэт, повторяющий его собственные жесты с опозданием в секунду.

Но как искать правду, если каждая находка заставляет усомниться в тех, кто растил его после шторма? И что страшнее — узнать, почему мать сжигает письма с печатью Гидрографа, или понять, почему кувалда теплеет в руке, едва он подходит к воде?