Снежная королева: Разморозка (2022)

Санкт-Петербург, декабрь. Герда, теперь реставратор в полузаброшенном музее полярных экспедиций, находит между старых карт стеклянный осколок — он не тает в руке, а на его гранях мелькают силуэты людей, которых она *точно* не встречала. Но город этого не замечает: тротуары покрываются инеем даже в оттепель, а в метро пахнет хвоей и металлом, будто вагоны мчат сквозь вековую тайгу.

Её подталкивает не героизм — стыд. Письма от брата, которые она годами не распечатывала, внезапно исчезают из ящика, оставляя следы ледяной пыли. А ещё — соседский мальчик, который твердит, что видел её вчера на крыше, хотя она не покидала мастерскую...

Чем больше Герда всматривается в осколок, тем чаще зеркала города начинают *ей* подражать: отражают не её лицо, а чьё-то дыхание на морозном стекле. Даже крысы в подвалах будто шепчут на языке, который она почти понимает. Но архивы музея пустеют, коллеги внезапно берут отпуска, а единственный, кто верит её бреду — бывший моряк с татуировкой компаса на веке, — сам выглядит словно оживший портрет из 1930-х.

Вопрос: что страшнее — признать, что зеркала врут, или понять, что они наконец стали правдивы?