Бабочки (1991)

В сибирской деревне, где дороги тонут в пыли, а избы стоят криво, как пьяные, шестнадцатилетний Алёша находит в бабушкином сарае дневник — замшелые страницы пахнут бензином и полынью. На обороте карта: крестики там, где теперь огороды да колодец. Его отец, исчезнувший пять лет назад, упомянут в записях одной строчкой — *«он понял»*. Деревня, словно сговорившись, твердит, что отец сгорел в лесу, но координаты на карте ведут... к центру села.

Алёша роет под старым тополем ночью, при свете костра, а утром находит в яме ржавый навесной замок — точно такой же висит на двери школы. Директор, перебирая ключи, вдруг спрашивает о здоровье бабушки. Соседи, узнав о раскопках, приносят в дом банки варенья и избегают глаз. Даже лучший друг, вчера смеявшийся над картой, сегодня шепчет: *«Брось, тут не клад, а горе»*.

Чем глубже Алёша вчитывается в дневник, тем яснее: отец искал не золото, а вход. Тот, что отмечен в легендах — *«где земля поёт»*. Но как верить мифам, если за окном только грязь да пьяные крики? А ещё — зачем директор три года назад залил бетоном подвал школы, и почему бабушка, услышав про дневник, впервые за полвека перекрестилась?

Когда Алёша решает проверить последнюю точку — заброшенную электростанцию, — друг внезапно исчезает. В его пустой комнате на столе: карта, обведённая красным, и записка *«они смотрят»*.

Сможет ли Алёша отличить правду от спасительной лжи деревни — или его, как отца, поглотит тишина, что гуще сибирской ночи?