Маскарад (2022)

Ленинград, 1953. За кулисами полузаброшенного театра юная гримёрша Вера находит между зеркал коробку с масками, чьи пустые глазницы отсвечивают, как влажный шёлк. Каждая подписана чужим именем, но одна — её собственным. Вечерние репетиции глохнут в шепоте актёров: кто-то методично крадет со сцены вещи, оставляя вместо них лепестки черных пионов. Вера замечает, что маски меняют лица тех, кто их примеряет — шрам исчезает, родинка сползает к виску. Но прошлое не стирается: запах палёной кожи от её пальцев выдаёт попытку забыть пожар, в котором она винит себя.

Чем чаще Вера вглядывается в узоры на масках, тем яснее видит тени за кулисами — кто-то водит пальцем по её спине, выводя цифры из сгоревшего адреса. Актёры твердят реплики из чужых ролей, а в гримёрке по ночам кто-то переставляет флаконы, складывая их в даты её жизни. Давление из прошлого и правила театра-призрака сходятся в паутину: *«Ты взяла маску — закончи пьесу»*.

Сможет ли Вера сорвать маску с того, кто свел её в ловушку воспоминаний, или сыграет роль до конца, став тенью в чужих сценах? Здесь каждый жест — потайной шов, а правда пришита к лицу на гнилые нитки.