Там есть призраки (2022)

На краю каменистого побережья, где осень красит водоросли в ядовито-зеленый, Вера — морской биолог с потрескавшимися от солевого ветра губами — возвращается в родной поселок после смерти отца. В его заброшенной лаборатории, среди ржавых приборов и банок с неподписанными образцами, она находит конверт, запечатанный восковым клеймом: *«Проект ‘Никс’ провален. Они не ушли»*. Последняя запись в его блокноте.

Деревня, живущая ловлей рыбы и молчанием, словно сговорилась: старики крестятся при виде Веры, подростки исчезают в тумане за старым маяком, а в ночных приливах мерцают огни, которых нет на картах. Эти огни — как живые: пульсируют в такт её шагам, обжигают холодом, оставляя на коде следы, похожие на отпечатки пальцев. Расследование упирается в странности: чем ближе Вера к разгадке, тем чаще «Никс» проявляется в её собственных исследованиях — полустертые данные о подводных аномалиях, исчезнувших коллегах отца, а в местном баре кто-то регулярно заказывает её любимое вино, будто ждал возвращения.

Но главное — огни начинают повторять её жесты. Рука тянется к воде — они рисуют в воздухе спираль. Говорит вслух с цифровым диктофоном — мерцают в такт голосу. Что, если «призраки» — не метафора, а чья-то попытка говорить? И как довериться тем, кто десятилетиями хоронил правду, если даже маяк, где когда-то работал отец, теперь стерегут люди в робах без опознавательных знаков...

Сможет ли Вера различить, где кончается наследие отца и начинается ловушка, которую он, возможно, сам создал — особенно когда «Никс» начинает шептать её имя голосом, которого она не слышала с детства?