Резня при Красном приливе (2022)

В прибрежном городке, где пески отливают ржавчиной, а волны выносят на берег не ракушки, а осколки старых бутылок с непрочитанными посланиями, 24-летняя Вера возвращается после смерти отца — упрямого ихтиолога, чей домик на скале пропитан запахом формалина и одиночества. В ящике его покореженного стола она находит фотоплёнку: снимки алых приливов, которые отец годами изучал, и чьё-то лицо, зачёркнутое крестом. Но в Кровавой Гавани никто не спешит вспоминать прошлое — даже когда вода начинает светиться по ночам, а под скалами находят лодки с пустыми пассажирскими койками...

Что гложет Веру? Не просто тайна гибели отца, а его последний звонок за день до смерти: *«Они* *здесь*, *дочка. Им нужна тишина»*. Местные шепчутся о «празднике» — старинной традиции, которую не отмечали с 1984 года, но чьи правила будто оживают в запертых наглухо окнах и внезапных отключениях связи. Чем ближе Вера к разгадке, тем яснее: алые волны — не просто цветение водорослей. Они *маскируют* что-то. А те, кто шевелится в тумане за маяком, — не рыбаки...

Повороты? Один: голос на плёнке отца принадлежит человеку, давно считающемуся мёртвым. Два: в бункере под заброшенным отелем она находит карту, где отмечена *её* комната. Выбор? Довериться ли девушке с аквалангом, которая однажды уже предала её, или нырнуть в алую пучину в одиночку — пока прилив не стёр все следы...

Детали: Песок хрустит на зубах, как толчёное стекло. А в бутылках, которые Вера коллекционирует с детства, — не письма, но *зубы*, обёрнутые газетными вырезками о пропавших.

Сможет ли она перестать искать — прежде чем городок сделает её частью своей кровавой легенды?