Хардкор (2016)

Москва ближайшего будущего, где неоновые вывески мерцают сквозь дым из-под люков, а Генри — полуробот с левой рукой из титана и глазами, которые видят чужие частоты, — не помнит, как его жена стала голограммой в его же черепе.

Его подстегивает не героизм, а статичный шепот в наушнике: *«Она жива, но тебя стерли»*. Каждый чип в городе знает его в лицо, а дроны-пауки сканируют асфальт на следы крови — его крови. Здесь законы пишут те, кто прячется за экранами, а улицы — лабиринт из глушителей сигнала и ловушек-голограмм.

Чем ближе Генри к разгадке, тем чаще его железная рука зависает на полсекунды — будто кто-то *изнутри* нажимает паузу. Слепые старики в подземке шепчут ему координаты, но их рты не двигаются. Даже воздух здесь врет: запах гари смешан с синтетической вишней, как в детских противогазах.

Сможет ли он отличить свои воспоминания от чужих встроек — или станет просто очередным вирусом в системе, который стирают к утру?