Мышонок-невидимка (1947)

В послевоенной деревне, где тени длиннее обычного, под половицами старого амбара живёт мышонок с шерстью цвета пепла. Его коготки оставляют следы, видимые лишь при лунном свете, — единственный намёк на невидимость, которую он не выбирал. Запах старого бензина и полыни витает над потайной картой, выгрызинной на обрывке газеты 30-х: на ней метки — там, где бесследно исчезали такие же, как он.

Деревня притворяется спящей. Соседи шепчутся о «ночных пожарах» в лесу, но днём отводят глаза, будто ветви берёз хранят их секреты. Мышонок, движимый тихим свистом в ушах (напоминающим скрежет радиоволн), идёт против правил стаи: «Не ищи — не станешь призраком вдвойне». Но как не искать, когда в заброшенной школе находят ошейники с именами пропавших, а в них — зёрна мака, яд памяти?

Чем ближе он к разгадке, тем чаще стены сараев шелестят вырванными страницами календарей, а в колодцах всплывают обрывки плёнки с чужими голосами. Даже крысы, те самые, что когда-то смеялись над его невидимостью, теперь жмутся к стенам, бормоча: *«Они не любят тишины»*.

Сможет ли он перестать быть тенью, если ради правды придется стать видимым — навсегда?