Великолепные Мейерсоны (2023)

«Великолепные Мейерсоны» начинаются там, где трещины в реальности становятся видны невооруженным глазом: в старом пансионе на крауновском побережье, где шторм срывает с фасада плитку, обнажая фрески с лицами, слишком похожими на нынешних жителей. Лера, младшая из Мейерсонов, возвращается домой после смерти бабушки и находит в её шкатулке ключ от комнаты, которой нет в здании — только на плёнке старой камеры, застрявшей между кадрами прошлого и настоящего.

Её подгоняет не любопытство, а страх: каждое утро в зеркалах исчезают отражения родственников. Тётя перестаёт говорить, дядя ходит по дому задом наперёд, словно отматывая время, а в гостевой книге пансиона чужим почерком дописаны воспоминания самой Леры, которых у неё *никогда не было*. Здесь правит тихий сговор — семья хранит ритуалы, будто от них зависит не мир, а сама возможность завтракать вместе. Но что, если завтрак давно стал спектаклем, а они — куклами в чьей-то пьесе?

Чем глубже Лера ищет ту самую комнату, тем чаще гости пансиона, годами жившие в тени, начинают здороваться с ней по имени. Один из них, музыкант с часами вместо голоса, оставляет ноты, где мелодия совпадает с маршрутом убегающих крыс из подвала. А ещё — каждую ночь в холле появляется чемодан, набитый письмами, запечатанными… её собственной печатью.

Фильм дышит образами: лепнина на потолке шепчет на языке трещин, в бокалах вина тонут крошечные кораблики, а запах бабушкиных духов смешивается с солью и ржавчиной. Но главное — сможет ли Лера перестать задавать вопросы, когда поймёт, что ответы стирают её семью из реальности, как стирают карандаш с краёв зеркала?