Наследник (2023)

В разваливающемся особняке на окраине Владивостока, где обои отслаиваются, как кора с берёзы, двадцатилетний Кирилл находит в стене за портретом деда ключ от сейфа, который должен был открыться только после смерти его матери. Но она жива — и молчит, как рыба во льду, когда он спрашивает о семейных «долгах». Здесь всё дышит совестью, которую десятилетиями прятали под ковёр: счетоводные книги пахнут морской солью и железом, а в конвертах с печатями КГБ — фотографии людей, чьи имена вычеркнуты даже из церковных записей.

Его подталкивает не любопытство, а страх стать следующим звеном в цепочке исчезновений: двоюродный дядя сгорел в собственной бане за неделю до того, как собрался продать землю китайским инвесторам. А ещё — странные условия наследства: чтобы получить состояние, Кириллу придётся *каждый вечер* являться в особняк ровно в полночь, будто отмечая часы в каком-то безумном дозоре.

Чем больше он узнаёт, тем чаще соседи «случайно» перекрывают дорогу его машине, а в городке учатся говорить фразами вроде *«Не нашёлся бы тот ключ — жили бы спокойно»*. Даже мать, всегда прятавшая глаза, внезапно начинает собирать чемодан — но куда? И главное: почему в сейфе, кроме акций и золота, лежит детский свитер с вышитой меткой детдома №47... который снесли ещё в 80-х?

Сможет ли Кирилл разорвать этот круг, не став тем, кого двадцать лет боялся напоминать дед — человеком, для которого правда дороже крови? А особняк меж тем тикает, как бомба: ставни хлопают без ветра, а в подвале кто-то роется в ящиках, пока он спит...