- Год выпуска: 2023
- Страна: Корея Южная
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:47
- Премьера (Мир): 2023-01-27
- Качество: WEB-DL
**На краю обветренного посёлка, где волны разбиваются о бетонные волнорезы, шестнадцатилетняя Катя — радистка-самоучка с папиным старым транзистором за пазухой — ловит в эфире не голоса рыбаков, а шифровки на мёртвом языке.** Её отец исчез месяц назад, оставив на рации кляксу чернил в форме созвездия, а в подвале бункера — потрёпанный журнал с расчётами, чьи замшелые страницы пахнут соляркой и йодистой солью. Посёлок живёт по уставу: окна наглухо — к ночи, рации — на замок, вопросы о пропавших
**В призрачном портовом городе на краю Японского моря, где волны шепчутся с ржавыми кораблями-призраками, шестнадцатилетняя Саори находит в подвале заброшенного отеля коробку с плёнками старого кино.** Кадры показывают её мать — молодую, смеющуюся, с человеком, чьё лицо вырезано ножницами. А на следующий день из городского музея исчезает единственная фотография их семьи... Саори, с детства прикованная к инвалидной коляске, знает: здесь правду глотают, как крепкий саке — быстро и без вопросов.
**В городишке, где зима вьётся в весенних лужах, а осень роняет листья на пылающий асфальт июля,** семнадцатилетняя Лика ищет сестру, растворившуюся в полосе тумана меж временами. Её компас — потрёпанный блокнот с шифрами, оставленными сестрой («*строчки путаются, будто корни под треснувшим тротуаром*»), и коллекция странностей: ржавые шестерёнки с датами будущего, засушенные цветы, пахнущие грозой. Но в городке, где каждый второй слышит тиканье невидимых часов, **правду топят в молчании**:
**На краю вымершего уральского посёлка, где фонари гаснут к девяти, а в ржавых гаражах шепчутся о «проклятой зоне», шестнадцатилетняя Катя ищет отца. Не пропавшего — *исчезнувшего*, будто стёртого ластиком из семейных фото.** Его последний след — смятая карта в кузове брошенного грузовика: линии маршрутов перечёркнуты, а вместо подписи — клякса, похожая на озеро, которого нет на современных схемах. Здесь всё дышит запретами: нельзя рыть глубже трёх метров, нельзя спрашивать о 80-х, нельзя
**В шахтерском городке на краю тайги, где дома кривятся от вечной мерзлоты, шестнадцатилетняя Вера находит в подвале старой киностудии коробку с плёнками. Кадры, снятые её отцом до исчезновения, показывают улицы, которых нет на карте, и лица, о которых все молчат.** Её толкает не любопытство, а тихий бунт против матери, что десятилетие твердит: *«Не вороши»*. Но как не ворошить, когда на плёнке отец шепчет в камеру слова, похожие на шифр, а в заброшенной шахте кто-то каждую ночь зажигает огни?
**«Представь: ржавые клетки заброшенного цирка «Ночной зверинец» пахнут порохом и сахарной ватой. Здесь, среди пыльных кулис, Лика — экс-трапезистка с шрамами вместо татуировок — находит кинжал, украшенный её именем, но с чужими воспоминаниями. Каждую полночь купол оживает: тени артистов, исчезнувших десятилетия назад, повторяют свой последний трюк, словно застряв в петле. Чтобы понять, почему её лицо мелькает в их рядах, Лике придётся нарушить главное правило цирка: никогда не смотреть за
На краю затерянного приморского городка, где волны дробятся о ржавые маяки, Лика — астроном-самоучка с татуировкой созвездий на запястье — возвращается в дом детства после таинственного исчезновения отца. В его обсерватории, заваленной пыльными кассетами с записями радиосигналов, она находит журнал наблюдений: между формулами проступают детские рисунки, будто звезды кто-то *просил* о чем-то… Городок, живущий ритмом отливов, шепчет, что её отец «ушел на зов», но чем упорнее Лика ищет следы его
Королева Вонгён (2025) В залах дворца Чхандок, где стены шепчут историю сквозь позолоту, молодая королева Вонгён каждую ночь пишет письма мертвым. Чернила из толчёного жемчуга впитываются в бумагу, как слезы в шелк, но ответы приходят не из загробного мира — их подбрасывают во дворец живые. Кто-то знает её тайну: ритуалы, которые должны вернуть утраченное, лишь развязывают старые узлы ненависти. Её подталкивают не видения, а тихий ультиматум — на рассвете в покоях появляется ветка сливы,
Сибирь, 1994. Алёше пятнадцать, и он ненавидит здешние зимы — не из-за мороза, а из-за тишины, что душит деревню плотнее тумана над Енисеем. В сарае за покосившимся домом бабки он находит железную коробку: внутри — дневник с обгоревшим углом, карта на коже и ключ, пахнущий соляркой. Замшелые страницы шепчут о «золоте Шаманихи», но в каждой строчке — страх. Не от клада. От тех, кто его зарыл. Деревня будто сговорилась: старики крестятся при слове «шайтан», мать Алёши сжигает письма из города, а
В неоновом мареве мегаполиса-спрута 2025 года хирург-киборг Лика каждую ночь тушит мигрень стальным виском о холодное окно. Ее протезы, вживленные после аварии, жужжат чужими голосами, а в кармане халата мнётся анонимка: «Палата 8B — не случайность». Когда на столе моргает юная пациентка с чипом несуществующей фирмы в позвоночнике, Лика замечает узор — как шрамы на телах сливаются в координаты запретной зоны за городом. Но больница уже следит: лифты игнорируют её этажи, а в архивах светятся
Учебная группа (2025) Осенью, в заброшенном корпусе политеха, где стены покрыты граффити-уравнениями, мерцающими при лунном свете, студентка Лика находит дверь с кодом *1997*. За ней — аудитория с древними проекторами, жужжащими, как потревоженные шершни. Они показывают чужие воспоминания: обрывки лекций, ссор, признаний... Но только до рассвета. К утру плёнки испаряются, словно ине́й. Лика ищет следы брата, исчезнувшего здесь год назад. Но правила жёсткие: войти можно лишь в одиночку, в
В дождевом городе, где неоновые вывески сливаются с туманом, тридцатилетняя Лиза — бывший нейрохирург, ставшая секретарём-невидимкой — разгадывает голосовые записи покойного босса. Его слова, шифрованные в аудиофайлах как ноты Шопена, ведут к подземному архиву, где каждый документ помечен чужими именами. Но чем точнее Лиза восстанавливает цепь, тем явнее её собственные воспоминания дают сбой: провалы в графике, цифровые следы, которых не может быть... Соседи по офису-лабиринту — тихий