Лондонские сады под луной становятся ареной странных исчезновений: керамические гномы, днём замершие в глупых позах, ночью оживают — чинят тачки из спичек, спорят о сорняках. Но их ряды редеют. Гномео и Джульетта, только что переехавшие в новый сад, обнаруживают, что соседи бесследно пропадают, оставляя за собой лишь трещины на земле и запах железной краски. Их подталкивает не героизм, а страх стать следующими. В дело ввязывается Шерлок Гномс — сыщик в шляпе-котелке, чей цинизм скрывает старую
- Год выпуска: 2018
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:27
- Премьера (Мир): 2018-01-28
- Качество: WEB-DL
Варшава, осень 2018-го. Марта, журналистка с привычкой копаться в чужих скелетах в шкафу, находит в почтовом ящике конверт без марки — внутри фотография пятилетней девочки (она сама, но двор на заднем фоне ей незнаком) и листок с символом, напоминающим перевернутый якорь. Подпись: *«Он просил отдать, если ты начнёшь задавать вопросы»*. Отец Марты исчез двадцать лет назад, оставив после себя только чемодан старых кассет с записями уличных шумов... и слухи о связи с подпольным кружком, рисовавшим
- Год выпуска: 2018
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:23
- Премьера (Мир): 2018-08-01
- Качество: WEB-DL
В сибирской деревне, где избы тонут в вечной мерзлоте 90-х, шестнадцатилетний Алёша находит в ржавом баке из-под солярки дневник — замшелые страницы пахнут бензином и полынью. Записи вел чужак, помеченный деревней как "пропавший", а на обороте карты — контуры бункера под старой школой. Но когда Алёша начинает копать, соседи вдруг вспоминают, как его мать уехала "за туманами" десять лет назад, а отец, бывший геолог, рвет карты в печке, бормоча про "неприкаянные
В сердце английской деревни, где огороды дышат ароматом спелых помидоров и мяты, живёт Питер — пушистый бунтарь в синем пиджаке. Его мир — это война за капустные грядки с мистером Макгрегором, но всё меняется, когда старый враг уезжает, а на его пороге появляется праправнук, Томас, одержимый порядком и… *ландшафтным дизайном*. Питер привык побеждать проказами, но теперь каждая ловушка — взрывающаяся черника, бобовые мины — оборачивается неожиданной ценой: сад, который он защищает, начинает
В рыбацком посёлке на краю Балтики, где волны шепчутся с гранитными валунами, семнадцатилетняя Вера возвращается после смерти бабушки в дом с покосившимся флюгером. В чердачной пыли она находит шкатулку, полную писем, запечатанных восковыми каплями — алыми, как закат, и синими, как глубина. Каждый конверт хранит чужой поцелуй: признание, прощание, обет. Но почему бабушка, молчаливая хранительница маяка, взяла эти тайны в могилу? Посёлок, словно сползающий в море, не спешит помогать: рыбаки
В рыбацком посёлке, где волны выплёвывают на гальку обломки прошлого, Блуи — девушка с руками в царапинах от снастей — находит в желудке пойманной акулы ключ от маяка, заброшенного двадцать лет назад. Её отец, молчаливый как прилив, вдруг рвёт старые фотографии, едва она спрашивает о кораблекрушении, затянутом тиной слухов. А по ночам в гавани кто-то зажигает огни на скалах, словно манит суда на мель… Блуи, с детства боявшаяся глубины, теперь ныряет за правдой в чёрную воду, где тени двигаются
В глухом уральском посёлке, где 90-е выжгли даже память о надежде, молодой фельдшер Сергей ночами собирает осколки чужых жизней — ампулы, бинты, истории. Один запах антисептика въелся в стены его избы, как проклятие. Но всё меняет вызов на околицу: в разбитой «Волге» он находит тело с перебитыми пальцами, а через час — лишь лужицу смолы и шепот умирающего: *«Они уже под твоим крыльцом»*. Посёлок, зажатый меж болот и затопленных шахт, словно дышит сквозь зубы. Соседи отводят глаза, будто Сергей
Лондон, 1916 год. Пожелтевшие кадры киноплёнки внезапно вздрагивают: мальчишки в шинелях, смеющиеся над чаем с сажей вместо сахара, а за спиной — грохот, который ещё не стал для них привычным. Их голоса, словно из-под толщи речного льда, прорываются сквозь сто лет тишины — то задорные, то обрывистые, как телеграфная лента. Они не ждали, что война окажется такой — не парадом в газетных заголовках, а бесконечными ночами в грязи, где даже звёзды кажутся следами шрапнели. Камера ловит их взгляды:
В старом кинотеатре на окраине города, где афиши шелестят как осенние листья, молодая режиссёрка Кая находит плёнку с невышедшим фильмом 80-х. Кадры сняты в её же доме — но кем? Стены тут помнят больше, чем люди: шепот из динамиков повторяет её имя, а в пустых креслах зала кто-то оставляет тёплые следы от ладоней. Её гонит не любопытство, а страх — каждую ночь в окнах мелькают силуэты, будто актёры с той плёнки ждут своего выхода. Местные твердят: «Не перематывай до конца», но Кая уже запустила
В сибирской деревне, где даже летом стены домов дышат ледяным паром, семнадцатилетний Алёша роется в сарае, заваленном ржавыми тракторными деталями. Под грузом старой шинели он находит потёртый дневник — его замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а между строк проступают контуры карты, ведущей к заброшенному колодцу за околицей. Карта помечена датой исчезновения его отца, лесника, который десять лет назад ушёл в тайгу и не вернулся. Деревня молчит: старики крестятся при упоминании
В приморском городке, где волны выплёвывают на берег обрывки рыбацких сетей и битое стекло, шестнадцатилетняя Варя срывает со стены заброшенной маячной башни холст, написанный водой и пеплом. Картины здесь никто не пишет — местные шепчутся о проклятии, что сгубило художника, чьи работы всплывают в окнах домов после штормов, словно приливы приносят воспоминания. Но Варя, с её привычкой собирать выброшенные вещи (заржавевшие ключи, треснувшие часы), видит в пятнах акварели узоры, ведущие к пещере
В забытом уголке Урала, среди ржавых труб и покосившихся бараков 2000-х, Лена — девушка с протезом вместо ноги и паяльником в рюкзаке — находит в баке списанного дизеля карту, начертанную рукой её отца, исчезнувшего десять лет назад. Городок, где даже дождь пахнет металлом, шепчет, что он сбежал, бросив семью, но линии на бумаге ведут к шахте, которую официально затопили ещё в девяностых. Чем больше Лена собирает обрывки правды — странные знаки на заборах, полустёртые записи в библиотечном