В промёрзшем уральском посёлке, где снег хрустит под ботинками как битое стекло, шестнадцатилетний Виктор находит в подвале заброшенного ДК потёртый чемодан отца — лётчика, исчезнувшего десять лет назад. Вместо фотографий — чертежи странного аппарата, вместо писем — записки с координатами тайных полётов над секретными зонами тайги. Местные, потупившись, твердят, что отец «сгорел на работе», но ржавые шестерни в чемодане пахнут свежей смазкой, а в школьном музее вдруг исчезает единственный
В заснеженном поместье XIX века, где хрустальные бокалы звенит тише, чем тиканье часов в пустых коридорах, собираются аристократы со всей Европы. За столом, где воздух пропитан воском старинных свечей и ароматом горького шоколада, они спорят о войне, Боге и природе зла — будто отточенные фразы могут остановить грозу за окнами. Но под парчой вежливости шевелится иное: старые обиды, письма с чужими печатями и взгляды, которые слишком долго скользят мимо зеркал. Чем дольше льется вино, тем
В затерянной сибирской деревне, где ветер гудит в проводах как натянутая струна, шестнадцатилетний Алёша находит в заброшенной избушке плотно свёрнутый холст — не карту, а чей-то крик, зашифрованный в акварелях перелётных птиц. Каждая птица помечена датами, которых нет в календарях, а на обороте — обрывки фраз его матери, исчезнувшей год назад. Деревня, привыкшая к тишине как к второй коже, вдруг начинает шептаться: старики крестятся на заре, дети замирают у околицы, будто ждут сигнала. Алёша