В затерянной обсерватории на хребте Тянь-Шаня, где ржавые антенны впиваются в небо как иглы, Кая — бывший радист с руками, исцарапанными шифрами, — ловит сигнал. Не цифры, не код, а *голос*, повторяющий фразу на маньчжурском — языке, который она слышала лишь в кошмарах детства. Её наставник, исчезнувший три года назад, учил её этому языку втайне от агентства. Теперь его позывные звучат из пустоты, будто призрак дразнит: *«Ищи там, где сгорели крылья»*. Но в «Соколе» — её организации — все
«Индекс страха (2022)» В промозглом портовом городке, где волны бьются о ржавые корабли-призраки, семнадцатилетняя Катя находит в подвале отцовской мастерской коробку с плёнками. Кадры сняты её матерью, исчезнувшей десять лет назад, — на них люди в чёрном, выходящие из моря в полнолуние. Но в городке никто не помнит ни этих съёмок, ни даже лица той женщины. Катю гложет не просто любопытство — её преследуют те же ночные кошмары, что и мать: сны о подводном звоне колоколов. Она начинает снимать
На окраине мертвого индустриального городка, где ржавые трубы шепчутся с ветром, Лика — инженер-дроидотехник с руками в масляных ожогах — натыкается в подвале заброшенного НИИ на механизм, похожий на сердце, собранное из шестеренок и проводов. Он гудит мелодию, которую она слышала в детстве, перед тем как отец исчез в «командировке» навсегда. Городок, застывший в 80-х, притворяется глухим: в кафе «Прогресс» официантки разносят борщи под треск телевизора с вечными повторами парада Победы, а в